Спецпроект

Мені подобається бути кавказцем

Мені подобається зустрічати кавказців. З оригінальними прізвищами. Мій друг Іван Хохлов - натуральний грузин. Чи наш міністр освіти та науки Дмитро Шашкін. Або капрал грузинської армії Кравчукі. А предки його - українці на прізвище Кравчук... (рос.)

Конечно, я не "натуральный" кавказец.
Эмигрант.
Но мне нравится выходить утром из подъезда.
И здороваться с Гогой.
Он - беженец из Абхазии.
И зарабатывает на жизнь торговлей фруктами и овощами.
Мы здороваемся.
И, как принято на Кавказе, справляемся о жизни.
Хотя виделись вчера вечером, когда я возвращался домой.
Мне нравится сам процесс.
Как в старых грузинских фильмах.
- Гога, привет, как жизнь?
- Нармална, - отвечает мегрел Гога.
Закатывая глаза от ощущения вчерашней чачи.

Мне нравится встречаться с друзьями.
Которых очень много.
По российским меркам, многие их них еще вчерашние знакомые.
Но на Кавказе - друг, это пароль хороших отношений.

Мне нравится кавказская традиция целоваться.
И хотя мужчины тоже целуются.
Мне конечно больше нравится целовать женщин.
Это принято.
Поцелуй - это тоже пароль хороших отношений.
И никто не против, даже замужние женщины.
Потому что это - традиция.

Мне нравится видеть открытые лица.
Самом собой, мрачных тоже достаточно.
Но открытых - больше.
И если ты обращаешься с просьбой.
Уточняю - на русском языке.
К тебе обращаются - "батоно".
И стараются помочь так.
Что ты начинаешь судорожно вспоминать.
Не напутали ли чего родители.
Не скрыли ли от меня.
Что у нас предки были грузины.
А сейчас все они - мои родственники.

Мне нравится грузинская молодежь, мои студенты.
Они уже не знают, кто такой Чебурашка.
А о Чапаеве удивленно переспрашивают.
Но они красиво одеваются.
Не богато, но со вкусом.
Очень устремленные.
И хотят быть похожими на Мишу.
Миша - это наш президент.
Еще они все говорят по-английски.
И знают, что им нужно в жизни.

Мне нравится кавказское личное мнение.
Оно - особенное.
Потому что найти грузина.
Который был бы согласен с другим грузином.
Практически невозможно.
Это как отпечатки грузинских пальцев.

Мне нравится, что кавказцы любят свою историю.
Страшно подумать, но до появления христианства.
А это было в 337 году.
У грузин уже было 28 царей.
И грузины помнят хотя бы половину.
И часто спорят, какой из царей был лучше.
И что он сделал для Грузии.

Мне нравится, как кавказцы любят свою культуру.
Вы видели русских ребят, танцующих на дискотеке "калинку-малинку"?
В Грузии я видел, как грузинские пацаны танцуют "аджарули".
Боевой танец.
Просто так - для души.
И очень красиво.
А найти грузина, который бы не прочел стихи Руставели или Галактиона.
Практически невозможно.

Мне нравится кавказское застолье.
Это - испытание на выносливость.
Не только вино или чача.
Разговоры - это страшно.
Это нужно выслушать тамаду.
Потом алаверди.
Потом блестнуть своим остроумием.
И сказать что-то, что понравится окружающим.
И через 5-6 часов застолья выйти на твердых ногах.

Мне нравится, когда на улице пристают кавказские интеллектуалы.
Они дарят свои книги.
Как будто знали, по какой улице я пройду.
Но обязательно подарят свой труд.
И так бывает часто.
Как будто половина населения Грузии пишет книги.
О глобальных проблемах человечества.

Мне нравится, как кавказцы отдыхают.
Они приезжают на море.
И, выражаясь русским современным сленгом.
"Отрываются по полной".
Ухаживают за своими невестами.
Делают подарки своим родственникам.
И друзьям.
Устраивают шикарные застолья.
И радуются жизни.
Мне это больше все нравится.
Радость.
От жизни.

Мне нравятся кавказские дети.
Я не видел в Грузии некрасивых детей.
И всегда поражаюсь - почему.
Говорят, что их рождает любовь.
Не сам процесс зачатия.
А что родители чувствуют.
Эти кудрявые и не очень.
Голубоглазые, кареглазые карапузы.
Гордость Грузии и всеобщая любовь.
Их любят все.
Кажется, что встречные люди.
Любят этих малышей больше, чем родители.
Но у встречных людей такие же карапузы.
Которых любят тоже все.

Мне нравится встречать кавказцев.
С оригинальными фамилиями.
Они - грузины.
Мой друг Иван Хохлов - натуральный грузин.
Ему прадедушка "подарил" фамилию.
Или наш министр образования и науки Дима Шашкин.
Или грузин - капрал грузинской армии Кравчуки.
Кравчуки - это грузинская грамматика.
А предки его - украинцы по фамилии Кравчук.
Или офицер Андрей Гайдуков - натуральный грузин.
Хотя бабушка живет кажется в Молдове.
Или жители гурийской деревни.
Одни  по фамилии Шульц.
Другие - Мюллер.
А легенда о мегреле Гоголе.
Всем и так известна.
А еще грузин Томаш Дворжак.
Или грузинка Габриэлла.
Внучка последнего императора Австро-Венгрии.
Она сейчас - посол Грузии в Германии.
Еще - Сандра, она тоже грузинка.
Хотя жена нашего Миши и урожденная голландка.

Мне нравится кавказская любовь.
Которая - часть атмосферы Кавказа.
Странно, что такой атмосферы все меньше и меньше к северу.
Но нам ее хватает.
Любовь ко всему.
Любовь к грузинскому лесу - это потрясающе.
Особенно осенью.
К горам.
К морю.
К реке Риони.
И сотням других рек и озер.

Мне нравится быть кавказцем.
Хотя к этому еще надо привыкать.
Но ведь когда приятно.
То и привыкать легко.
Жить среди людей.
Которые знают, что такое любовь.
Что такое радость.
И что такое ощущение своей страны.

Если вы не знаете, как быть кавказцем.
Попробуйте.
Хотя бы на одну-две недели.
Приезжайте.
Потому что те.
Кто до вас приезжал.
Им уже нравится...

Ірина Цибух: Посмертний лист Ірини Цибух

Журналістка, медик добровольчого батальйону "Госпітальєри" Ірина Цибух із позивним "Чека" загинула на фронті 29 травня, їй було 25 років. Посмертний лист опублікував брат Ірини Юрій.

Петро Долганов: "Зміщення акцентів", чи пошук істини? Якою має бути українська відповідь на інструменталізацію пам’яті про Голокост під час війни

Успішний і вільний розвиток студій Голокосту – вже сам по собі засвідчуватиме абсурдність аргументів кремлівської пропаганди. Детальніше вивчення тих напівтонів, до інструменталізації яких часто вдаються російські пропагандисти, – чи не найкраща "зброя" в контрпропагандистській діяльності.

Тетяна Терен: Утойя - острів збереження пам'яті

22 липня 2011 року норвезький правий екстреміст Андерс Брейвік убив 77 людей. Восьмеро загинуло під час вибуху бомби біля будівель парламенту в Осло, ще шістдесят дев'ять Брейвік убив того ж дня у молодіжному таборі на острові Утойя неподалік від Осло, перевдягнувшись у поліцейського. Це найбільші втрати в історії Норвегії після Другої світової війни. Нині острів позиціонує себе насамперед "як місце для збереження пам'яті і продовження життя".

Артем Чех: Безликий далекий траур

Велика сіра трагедія, глевка маса болю і страждань, список дрібним шрифтом нікому не відомих, нікому не потрібних, приречених на забуття. І добре, що забудуть не всіх. Але й не всіх пам'ятатимуть. Так є. І це ок. Хоч і хотілося б знати і пам'ятати усіх.