Нацистське криве дзеркало. "Чорний PR Адольфа Гітлера"

Що читаємо? Александр Гогун "Чёрный PR Адольфа Гитлера. СССР в зеркале нацистской пропаганды". / Сост. А. Гогун. Изд. 2-е, испр. и доп. Киев: "K.I.C", 2016. 424 с.: ил.

Мало какая тема в последнее десятилетие может соревноваться по популярности с литературой про Вторую мировую войну.

Определённой гарантией привлечения интереса будет упоминание глав государств, принимавших участие в войне, и тут приз читательских симпатий, как правило, отдаётся Иосифу Сталину и Адольфу Гитлеру.

В этом контексте книга историка Александра Гогуна "Чёрный PR Адольфа Гитлера. СССР в зеркале нацистской пропаганды" находится, как принято выражаться в последнее время, устойчиво в тренде.

Тема информационного противостояния в наши дни весьма актуальна. Все мы, вольно или невольно, вовлечены в беспрерывное выстраивание силами СМИ стойких взаимных клише и стереотипов.

У многих россиян в сознании живёт десятилетиями поддерживаемый твердый образ коварного и опасного, но при этом одновременно почему-то загнивающего Запада.

В противостоянии стереотипов достаётся и русским: силами Голливуда и индустрии компьютерных игр во многих странах рисуется специфичная смесь ностальгирующего по имперскому величию и живущего по полукриминальным понятиям россиянина в папахе, ездящего верхом на медведе с водкой, матрёшкой и автоматом Калашникова.

В этой связи важность изучения пропагандистских методов нацистской Германии, идеологи которой во многом заложили основы современных информационных войн и пропагандистках кампаний, не вызывает сомнений.

Примерно 4/5 содержания книги Гогуна — изложение разделённых по тематическим группам образцов нацистской пропаганды, и лишь менее 70 страниц — собственно мысли автора.

Возможно, наиболее верным будет охарактеризовать работу как своего рода хрестоматию, дающую читателям возможность познакомиться с обширным спектром образцов нацистской пропаганды.

В книге представлены фрагменты "Моей борьбы" Гитлера, несколько речей самого вождя нацистов и нескольких его приближенных (Альфред Розенберг, Генрих Геринг), ряд докладов министерства иностранных дел Германии, МВД и верховного командования германской армии, посвящённых советской агитационной деятельности и борьбе с ней, а также несколько образцов нацисткой агитационной литературы как о СССР, так и о Рейхе.

Для читателя, не относящегося к научно-педагогической среде, большая часть рассматриваемой книги будет представлять задачу для самостоятельного изучения.

Чтобы правильно понимать и верно интерпретировать, к примеру, фрагменты из "Моей борьбы" или речи Гитлера, необходимо иметь не только достаточно широкие познания в истории первой половины XX века, но и знать на хорошем уровне социально-экономическую и политическую ситуацию в Германии 1920—1930-х гг.

Но кому Гогун в первую очередь адресует свою работу? В предисловии к работе автор рассуждает так: "Второе издание направлено, прежде всего, молодому поколению — тем, кому сейчас от 15 до 25 лет, и кому в момент первого издания и распространения этой книги читать её было рановато" (С. 7).

Откровенно говоря, сомнительно, что современный школьник старших классов или студент, даже учащийся на историческом отделении вуза, обладает соответствующими познаниями и сможет верно определять содержание приведенных в книге источников и верно соотносить их с общеисторическим контекстом.

Для этого всё-таки будет мало и школьного, и даже вузовского учебника, здесь нужна помощь со стороны учёного-специалиста.

При этом в книге перед историческими источниками есть раздел, в котором автор разместил 8 глав-очерков, посвящённых нацистской пропаганде и образу СССР в ней.

Несомненно, они могут помочь получить углублённое представление о типах и способах нацисткой пропаганды, трактовке в различные периоды правления нацистов образа СССР и Красной армии в СМИ и агитационных материалах.

Німецька листівка для вояків Червоної армії та населення СРСР

Действительно любопытно проследить, как под влиянием успехов Красной армии менялось и представление нацистских пропагандистов о СССР и его жителях. И Александр Гогун даёт читателям такую возможность.

Он пишет живым языком, подбирает удачные, подчас очень ёмкие, хлёсткие и точные формулировки, делает занимательные выводы. Интересно следить за развитием мысли автора, не вызывает сомнений и обширная эрудиция составителя.

Однако, вызывают сомнение некоторые из используемых им стилистических и полемических средств.

Приведенные в книге эссе имеют лишь внешние признаки научной работы — к примеру, соответствующие речевые обороты и сноски на научную литературу на русском и, преимущественно, немецком языках.

К сожалению, активного использования архивных материалов в рассматриваемой работе нет. Уже при чтении первого из них ("Агитация на врага: триумф или провал") бросается в глаза подход автора к полемике со своими предшественниками.

На основании трёх примеров из советской и современной историографии, утверждающих о низкой эффективности нацистской пропаганды за пределами Третьего Рейха, Гогун делает слишком смелый вывод: "Как видим, мнение достаточно распространенное: немцев нацисты обрабатывали изощрённо умело, а иностранцев — топорно и неэффективно" (С. 12).

"Мільйони звинувачують тебе у вбивствах!" Нацистська карикатура на Сталіна в газеті "Nachtausgabe", 22 серепня 1941 року. З книги Олександра Гогуна.

Далее автор начинает внешне эффектно разрушать только что сформулированное им самим утверждение, которое, якобы, является "правилом" в российской историографии (С. 18).

При этом отнюдь не везде в своем противостоянии "правилу" автор ссылается на приводимые цифры — так, остаётся весьма сомнительным утверждение: "за найденную вражескую листовку или власовскую газету красноармейца расстреливали. На протяжении всей советско­германской войны военные трибуналы (понятно, не только из­за случаев с экземплярами вражеской пропаганды) вынесли 167 000 смертных приговоров" (С. 15).

Представляется, что тут либо имеет место определённая незавершенность работы и надо продолжать исследование, чтобы вычленить, сколько человек были приговорены к расстрелу за найденную у них вражескую листовку, а сколько, к примеру, за мародёрство, за трусость и т. п., либо мы сталкиваемся со скорее журналистским приёмом приведения грозной цифры без уточнения необходимых деталей.

К сожалению, подобные журналистские вольности часто встречаются на страницах "Чёрный PR Адольфа Гитлера". Коснёмся некоторых, наиболее заметных примеров.

"То есть, как минимум на умы населения Советского Союза нацистская пропаганда оказала довольно внушительное воздействие. Особенно, если учесть, что нацисты не считали восточных славян за людей и установили для них режим грабежа и террора. И, тем не менее, народ с немцами сотрудничал" (С. 16).

Поневоле из логики повествования Александра Гогуна выходит странный вывод: да, немцы зверствовали на территории СССР, чинили грабежи и насилия, но так профессионально обрабатывали недалёких советских граждан идеологически, что они с ними всё равно сотрудничали.

Селянка дивиться на окупаційний плакат, який зображає нацистів визволителями поневолених народів

Однако автор не считает нужным уточнить, что он понимает под сотрудничеством с оккупантами. Добровольно идти на службу в полицию — сотрудничество? Или в должности председателя колхоза взаимодействовать с немецкой администрацией – тоже сотрудничество?

Расстреливать евреев и пленных – снова сотрудничество? Торговать на открытом немцами базаре, чтобы не умереть с голоду — тоже оно? Работать прачкой, уборщицей или посудомойкой в немецких учреждениях?

Где она, грань между фактически неизбежным и необходимым бытовым взаимодействием с врагами, к которому человек приходит вынужденно, безотносительно к расклеенным плакатам про гитлеровских солдат-освободителей, а где — добровольное, осознанное желание работать на немцев или прислуживать в их структурах? Ответа автор рецензируемой книги не даёт.

Вызывает удивление и утверждение о том, что многочисленные иностранные добровольцы в рядах СС шли туда едва ли не вопреки культивировавшейся расовой теории, а привлечённые мощной антикоммунистической пропагандой (С. 17).

Широко известно, что как минимум скандинавов и голландцев немецкие расоведы отнюдь не вычёркивали из числа нордических народов, ну а кроме того, какую долю от общего числа населения составляли эти доморощенные нацисты в различных европейских странах?

Как правило, весьма невысокую: да, они были, но говорить о широком распространении нацистской идеологии, как до оккупации многих европейских стран, так и во время неё, совершенно не приходится.

В какой-то момент возникает мысль, что, увлёкшись подтверждением своего тезиса о высокой степени воздействия нацистской пропаганды на иностранцев, автор начинает выдавать желаемое за действительное.

Німецький плакат, що агітує європейців за вступ до німецької армії заради боротьби з більшовизмом. Напис на плакаті: "Перемога Німеччини перемога Європи". З книги Олександра Гогуна.

Довольно часто встречаются и настойчивые попытки автора как-либо обратить свое перо против советской идеологии и системы: "Хотя, в общем объеме нацистской пропаганды антисемитская составляющая была очень велика, и тиражам некоторых соответствующих изданий сейчас могли бы позавидовать газеты "Завтра" и "Советская Россия"" (С. 19).

С какой целью в работе, посвящённой направлениям и методам идеологической войны Третьего Рейха, Гогун с завидным упорством пытается отразить собственное негативное отношение к СССР, его политическому руководству, идеологии? Непонятно.

Делается это не с целью сравнения двух тоталитарных систем или хотя бы пропагандистских методов двух стран (что, возможно, было бы вполне уместно произвести в ходе работы), а исключительно с целью отражения личной позиции автора.

Для подтверждения своих воззрений составителем вновь используются ничем неподтвержденные тезисы, вроде: "… поскольку Сталин, очевидно, отдал соответствующий устный приказ, чтобы советские солдаты изгнали немецкое гражданское население с тех территорий, которые в 1945 году должны были отойти Польше и СССР" (С. 75—76).

А если вспомнить, что сам историк адресует свою книгу в основном к представителям молодого поколения, то возникает вопрос: стоит ли в процессе расширения кругозора молодёжи использовать примерно те же идеологические уловки, к которым регулярно прибегала и сама советская система, лишь заменяя капиталистов и США по ходу дела на коммунистов и СССР?

Не вызывает положительных эмоций и использование Александром Гогуном таких выражений в адрес Йозефа Геббельса, как "тщедушный колченогий карлик" (С. 47), "физически ущербный" (С. 69), "пустобрех" (С. 77).

Представляется, что физический изъян Геббельса, хромота, никаким образом не препятствовал его интеллектуальным способностям. Успешно сочетая в себе античеловеческие взгляды и редкую начитанность, Геббельс сотоварищи создали не только описанный самим Гогуном мощный и разветвлённый пропагандистский аппарат, но и длительное время успешно использовали его на пользу нацистского режима.

Доктор Йозеф Геббельс — райхсміністр освіти та пропаганди

Последствия их трудов ощущаются до сих пор, и тем ценнее победа над подобным противником, будь он хоть атлетом, хоть хромым. Ведь одно дело одолеть "тщедушного карлика", а совсем другое — врага умного, крайне хитрого и потому безмерно опасного.

Да и само использование в своей риторике подобных средств изображения Геббельса — само по себе некоторое подыгрывание ему, манипулятору сознанием.

В целом, книга Александра Гогуна "Чёрный PR Адольфа Гитлера" представляет собой интерес благодаря двум аспектам: подборке ряда ценных исторических источников и изложению основных направлений и аспектов эволюции нацистской пропаганды, направленной против СССР с момента аншлюса Австрии 1938 г. и вплоть до краха Третьего Рейха.

Работа облегчает доступ современным исследователям к ряду важных материалов по истории нацистской агитации 1930–1940-х гг. Рецензируемый сборник не только расширяет возможности для исследований в области нацистской идеологии и её антисоветского сегмента, но и показывает, насколько подобные книги необходимы для создания адекватной картины окружающей действительности и в наши дни. 

Читайте також:

Як російська пропаганда робила з Саакашвілі Гітлера

Звідки беруться міфи від ПР про "фашистів"

Як створити образ ворога. Україна у російських підручниках

"Юные безбожники против пионеров". Як з дітей робили борців з релігією

Формула успішного телебачення від Геббельса: 75% - розважайлівка, 25% - пропаганда

Адольф Гітлер сказав: "Я пропоную вам боротьбу, небезпеку і смерть"

Українці для російської пропаганди - як євреї для німецької

Геббельс у 1935-му: "Голодомор був". Навіть нацисти визнали

1935: гітлерівське телебачення - вар'єте і пропаганда

Німецький агітпроп у поштових листівках. ФОТО