Репресований "Спартак". Як Берія московському "Динамо" допомагав

Интерес к футболу и шанс быть репрессированным имели в сталинское время как минимум одну общую черту - и то, и другое было поистине массовым явлением.

В остальном две эти стороны жизни (а для советского общества в конце 30-х годов справедливо было бы сказать "два явления повседневной жизни") представляются почти полностью противоположными друг другу.

В обществе, где как в автобусе в час пик "половина сидит - половина трясётся", футбол был одной из немногих вещей, позволявших людям забыть свой страх и хотя бы на время футбольного матча быть самими собой.

Когда в день памяти жертв политических репрессий у Соловецкого камня в Москве люди читают имена расстрелянных горожан 1937-1938 гг., называя имя, возраст и род занятий, вы не услышите там ни об одном футболисте.

Троє з чотирьох легендарних "спартаківців" братів Старостіних  пізнали, що таке ГУЛАГ

"Профессионального" футбола, как и "массовых репрессий", в 30-е годы официально не существовало - футболисты были "любителями", а репрессированные люди - "врагами народа".

Перед репрессиями в их чистом виде, репрессиями как безличным механизмом бессилен любой человек, независимо от рода его занятий и общественной значимости. Исключение составляют те редчайшие случаи, когда человеческие эмоции вторгались и в эту область жизни - так, известные футболисты внутри лагерей переводились на работу в лазарет, в места, где было больше шансов выжить.

"Футбол спас мне жизнь. Жизнь, которую я отдал футболу", - писал об этом Николай Старостин.

Парадоксальным образом для их спортивных пристрастий не было границ по "эту" или по "ту" сторону лагеря или тюрьмы.

"Спартак" – 1937: (стоять) Микола Старостін, ..., Олександр Старостін, Рижов, Акімов, Андрій Старостін, Семенов, Федотов, Шиловський, Соколов, Степанов, (сидять) Артем'єв, Теренков, Петро Старостін, Малінін, Глазков

Вероятно, самой известной советской историей подобного рода стало заочное и прямое соперничество Николая Старостина и Лаврентия Берии - двух "людей футбола", олицетворявших собой в конце 30-х годов два ведущих спортивных общества страны - "Спартак" и "Динамо".

"Тот самый Старостин, который убежал от меня в Тифлисе"

В юности Лаврентий Берия профессионально играл в футбол. Точнее сказать, он профессионально играл в футбол в стране, где не было никакого футбола, кроме любительского.

Слова самого Берии об этом Николай Старостин приводит в своей книге "Футбол сквозь годы", когда Берия зимой на Патриарших прудах, обменявшись парой фраз со Старостиным, представил его своему окружению так: "Это тот самый Старостин, который однажды убежал от меня в Тифлисе".

Команда українських чекістів проти грузинських. Цікаво, на чиєму боці були симпатії куратора московського "Динамо"

В одном из межгородских матчей начала 20-х правый нападающий Старостин играл против левого полузащитника Берии, и довольно успешно убегал от него весь матч, забив во 2-м тайме один из голов своей команды.

Других воспоминаний о Берии-футболисте у нас нет (известен только анекдот Мартына Мержанова, впоследствии известного журналиста, о том, как он удалил с поля Берию в 1-м тайме, но вернул его на 2-й, выяснив в перерыве, КАКОГО футболиста он удалил).

В книге Серго Берии о футбольной карьере отца говорится как о "слухе" и "преувеличении".

Патриарх динамовского футбола Михаил Якушин, в качестве тренера работавший в Тбилиси несколько десятилетий спустя, никогда не упоминал о Берии-игроке.

Зачем Старостину, вообще-то склонному к драматическим эффектам и выстраивающему свою мемуарную книгу по канонам художественной литературы, объявлять Берию игроком?

Может быть, как раз для того, чтобы придать их заочному соперничеству у руля своих команд ещё одно, реальное измерение. А может быть, и для того, чтобы ещё раз оговориться: "Это был тот редкий случай, когда он, как все, подчинялся правилам", - нечто подобное имел ввиду один из героев коэновского "Большого Лебовски", чётко разграничивший область спорта и политики: "Это боулинг, а не Вьетнам - здесь есть правила".

Два "дубля" и Большой Террор

Старостин-повествователь в своей книге аккуратно ведёт линию своего соперничества с Берией, отождествляя главу НКВД с его ведомственной командой - "Динамо".

1936 год: постановочный матч двух "Спартаков" на Красной Площади во время физкультурного парада - большая номенклатурная победа главы комсомола Александра Косарева, главного покровителя "Спартака", которого расстреляют в 1939 году.

1937 год: матчи с басками. Знаменитое турне республиканской сборной Басконии, многократно описанное его участниками и зрителями. Два поражения московского "Динамо" (1:2 и 4:7) и победа "Спартака" - 6:2. Среди репрессированных - судья динамовского матча Владимир Стрепихеев.

1939 год: делая первый из двух победных дублей подряд (1938-1939 гг.), "Спартак" в полуфинале Кубка СССР обыгрывает тбилисское "Динамо" и берёт кубок после победы над ленинградским "Сталинцем" 3:1.

Однако спустя некоторое время вынужденно, по прямому указанию "сверху" переигрывает полуфинал с тбилисцами (единственный мяч в первой встрече, видимо, чем-то напоминал гол Херста немцам в 1966-м - никто в точности не мог сказать, пересёк мяч линию ворот или нет).

Именно этот, второй матч, превратился в некий символ противостояния футбольной и околофутбольной реальности: о нём писали вратарь "Спартака" тех лет Анатолий Акимов, Андрей и Николай Старостины.

Футбольнийжурналіст Лев Філатов

Журналист Лев Филатов, присутствовавший на игре, вспоминал: "Для нас решалась не судьба Кубка и "Спартака", решалась судьба футбола в нашем обиходе. Останемся ли мы с ним, как на острове справедливости, или махнём рукой, поставим крест на этой блажи. Не знаю, как бы мы себя повели, если бы у "Спартака" отняли победу. К счастью, он выиграл тот матч" ("Футбол", № 9 за 1992 год).

Тема футбольных правил и общественного бесправия тех лет подспудно присутствует почти у всех, кто писал о футболе тех лет, не только у футболистов, но и у писателей - Юрия Олеши, Льва Кассиля.

Заставляя переигрывать полуфинал после финала, Берия вторгается в ту едва ли не последнюю область общественной жизни, в которой действуют ещё хоть какие-то нерушимые законы.

В историческом анекдоте тех лет Берия звонит в редакцию одной спортивной газеты и требует напечатать в графе "результаты ничью своей любимой команды, несмотря на то, что в реальности она проиграла. Охваченный ужасом журналист вообще исключает результат матча из линейки в том номере, а уже в следующем, успокоившись, печатает настоящий.

"Футбол - средство выживания"

Братья Николай, Александр, Андрей и Пётр Старостины были репрессированы в 1942-м. История их выживания описывается в их книгах. "Футбол сквозь годы" был издан уже в перестройку, а потому в нём Николай пишет гораздо более подробно и высказывается значительно определённее.

Великолепная книга Андрея Старостина "Большой футбол" и в более ранних, и в более поздних изданиях снабжена пространными пассажами, заточенными специально под цензуру, вроде такого:

"По ложному обвинению, сфабрикованному врагами советского народа, мы были арестованы, а затем сосланы в разные далёкие места нашей страны. <...> Мудрая и решительная политика нашей партии <...> сделала невозможным повторение подобного".

Все Старостины, за исключением Петра,находясь в лагерях ГУЛАГа, так или иначе оказываются связанными с местными футбольными командами. В лагерях, "ставших формой человеческого существования, <...> футбол превратился в средство выживания".

Среди миллионов репрессированных в советское время были политические деятели, артисты, учёные - но именно принадлежность к спорту, к футболу спасала таких людей, как Старостин, от смерти.

Зверніть увагу, після того як всесильного Берію "викрили" і розстріляли, його ім'я потрапило під заборону. Ось і власник цієї програмки перестрахувався...

Этим Николай Старостин объясняет тот факт, что они с братьями пережили годы лагерей и ссылок - "футбол был лучшей охранной грамотой", популярность спортивного общества "Спартак" и игры в целом помогали Старостиным выжить.

В своих книгах братья пишут, как Николай Старостин успешно тренировал лагерные команды в Ухте и Комсомольске-на-Амуре, Андрей Старостин работал в Норильске.

Лагерное устройство советской жизни позволило двум капитанам футбольной сборной СССР разных лет "поспособствовать" развитию футбола в отдаленных регионах нашей страны...

Футбол Старостина и футбол Берии

Николай Старостин и Лаврентий Берия олицетворяют два различных полюса футбольной и общественной жизни тех лет. Каждый из них судил футбол по собственным правилам.

Для Старостина несоответствие советских футбольных реалий тех лет действительному положению дел (лицемерие, окружавшее систему оплачиваемых любителей - де-факто профессионалов) было лишь препятствием для развития его любимой игры - так, в частности, были придуманы "стипендии" позволявшие оформлять игрокам достойные премиальные, косвенно не нарушая их "любительского" статуса (что стало одним из обвинений, выдвигавшихся против Старостина до его ареста).

"Вы платите за его грехи": фанати пітерського "Зеніту" передають вітання вболівальникам московського "Динамо"

Для Берии всегда существовал другой способ - в воспоминаниях динамовцев он остался человеком, предлагавшим главному тренеру "поставить в обороне роту автоматчиков", которая встретит атакующую команду соперника, "но может попасть и по своим".

Николай Старостин вместе с братьями пережил репрессии и прожил долгую футбольную жизнь. Лаврентий Берия был расстрелян в 1953 году.

Джерело: "Уроки истории"