Айше Сеітмуратова. Депортована з Криму, засуджена, не переможена

Если бы понадобилось одним словом обозначить жизненное кредо Айше Сеитмуратовой, то, наверное, это слово было бы "борьба".

Она родилась 11 февраля 1937 года в деревне Аджи-Эли Маяк-Салынского района Крымской АССР в семье колхозников. Айше была пятым ребенком в многодетной семье.

Ее отца призвали на фронт 1 октября 1941 года. Больше она никогда его не видела – он пропал без вести. Младшая сестра Фатме родилась в феврале 1942 года.

Керченский полуостров, на котором располагалась деревня Аджи-Эли, был оккупирован германскими войсками в самом начале войны. Семья Айше – мать и дети – осталась в оккупации.

Почти три года оккупации они выжили только потому, что у них была земля и собственный скот. Когда в апреле 1944 года Красная Армия освобождала Крым, в их доме остановился советский офицер. Все радовались освободителям, однако радость была недолгой...

Айше Сеітмуратова

Раннее утро 18 мая 1944 года запомнилась Айше навсегда:

"В 3 или 4 часа нас будит мама, вся в слезах... В доме – солдаты, которые пришли нас выселять. Офицер, увидев мать и семерых детей, спросил: "Где ваш муж?". Мама отвечает: "Это я вас должна спросить, где мой муж. Он ушел воевать… Но его нет, а вы пришли".

Сжалившись над многодетной женщиной, офицер достал деньги и, несмотря на отказы, протянул ей: "Возьмите, вам пригодится", приказав солдатам помочь им собраться.

Наиме вышла из дома без куска хлеба, только и успела, что одеть детей. Сосед дядя Макляк принес им большую кастрюлю сметаны, полмешка муки, сухари, матрац, две подушки, корыто и сковороду и отдал все это матери Айше.

Основная часть выселенных крымских татар оказалась в Узбекистане, остальные – в Казахстане и в отдалённых областях России.

Дорога додому кримського татарина Нурі Халілова

В начале июня 1944 года большая семья Наиме ханум прибыла на станцию Зирабулак Хатырчинского района Самаркандской области Узбекской ССР. Их поселили в нескольких сараях, где раньше находились ослы.

Стояла невыносимая жара. Свирепствовала малярия…

Больных машинами увозили в больницу. Айше с матерью тоже заболели.

Чтобы прокормить детей, мать вынуждена была продавать на базаре вещи. Как-то раз она ничего не смогла продать. Вдруг к ней подошел старик и предложил в обмен на ведро джугары (мука из проса) отдать ее бархатное платье. Не задумываясь, Наиме сняла платье и осталась в одной рубашке.

"Мама нас спасла. Наше счастье, что ни один из нас в эти страшные первые годы не умер. Мы должны быть благодарны нашим матерям, которые сами не ели, но сохранили жизнь детям", – говорит Айше Сеитмуратова.

Юність у депортації

Братья, старшему из которых было 17 лет, трудились наравне с мужчинами на вольфрамовом руднике Лянгар. Здесь уже им дали комнату в бараке – одну на восьмерых.

Мама работала на стройке, ровняла дороги, складывала камни. За свой каторжный труд они получали хлебные карточки.

Работать приходилось всем, даже самой маленькой Фатме.

В Лянгаре в 1946 году Айше пошла в 1-й класс, в Чархине продолжила учебу. Училась она в русской школе. Старшие братья так и остались без образования: надо было работать и кормить семью.

Верховна Рада визнала депортацію киримли геноцидом

Впечатления первых лет жизни – депортация, будни спецпереселенцев – стали определяющими для формирования личности Сеитмуратовой. Эти годы были нерадостными и очень тяжелыми:

"Вначале жили в земляных бараках. Каждый день хоронили по несколько человек. Обессиленные взрослые, дети 12-15 лет, на одеяле волокли мертвого человека. Эту картину мы, дети, запомнили на всю жизнь".

"Нас оскорбляет сама Советская власть"

В начале 1950-х жизнь понемногу стала налаживаться…

В Лянгаре они прожили до декабря 1953 года. Высокогорный климат не подходил Наиме ханум. Врачи дали ей справку, на основании которой комендатура разрешила переезд в другой район Узбекистана.

С 1955 года семья осела в поселке Суперфосфатном при одноимённом заводе Самарканда.

Айше делала успехи в легкой атлетике. После спартакиады школьников в 1955 году, где она показала отличные результаты, её включили в состав команды, которая должна была отправиться на юношеские соревнования за границу.

Однако за пределы Узбекистана депортированным нельзя было выезжать, и Айше не разрешили.

Появившийся в конце апреля 1956 г. указ Президиума Верховного Совета СССР "О снятии ограничений по спецпоселению с крымских татар, балкарцев, турок – граждан СССР, курдов, хемшилов и членов их семей, выселенных в период Великой Отечественной войны" отменил режим спецпоселений упомянутых народов и освободил их от административного надзора, но без права возвращаться в места прежнего проживания.

Той самий указ Президії Верховної Ради СРСР

Правда, спустя несколько месяцев большинству "наказанных народов" все же разрешено было вернуться на исторические родины. Крымских татар эта "милость" властей не коснулась.

В 1957 году Айше окончила школу. Поскольку она страстно любила читать, после школы поступила в Самаркандский университет на исторический факультет.

После окончания университета Сеитмуратову распределили на работу в школу, где она проработала два года, после чего – в 1964 году, получила диплом.

В следующем году она отправилась в Москву – поступать в аспирантуру Института истории. Айше успешно сдала экзамены, однако в аспирантуру её не приняли, предложив с этими оценками поступить в Институт истории АН Узбекской ССР.

Айше поехала в Ташкент, но в Институте истории АН УзССР ей в приеме отказали, мотивируя тем, что у них "свои кадры".

Айше вернулась в Самарканд, устроилась на работу преподавателем истории в вечернюю школу. Как-то раз она зашла в родной университет рассказать о своей поездке в Москву, встретив декана И.Муминова. Он посмотрел ее экзаменационный лист и принял на почасовую работу в университет.

З товаришами по правозахисному рухові

Вскоре в жизни Сеитмуратовой произошло еще одно знаменательное событие – она включилась в национальное движение крымских татар за возвращение в Крым.

Айше знала, что существовали "инициативные группы" – неформальные объединения активистов движения, которые регулярно выпускали и распространяли самиздатовские "Информации".

В 1964-1965 годах активисты движения собирали сведения о людях, которые были участниками войны и партизанского движения. В эту деятельность активно включилась и Айше. Впрочем, выступать с публичными заявлениями она не должна была – чтобы не "светиться".

Летом 1965-го состоялась встреча группы представителей крымских татар с заведующим приемной в ЦК КПСС Строгановым.

Сеитмуратова, участвовавшая во встрече, обратила на себя внимание Строганова. Активисты движения рассказывали функционеру ЦК о фактах дискриминации крымских татар и унижения их национального достоинства.

В ходе завязавшейся дискуссии на вопрос Строганова, кто же конкретно оскорбляет крымских татар, Айше сказала: "Во-первых – это Приказ ГКО от 11 мая о выселении крымских татар, а во-вторых, какие имена вам нужны - нас оскорбляет сама Советская власть".

Тюремные университеты

В начале октября 1966 года Сеитмуратова в третий раз отправилась сдавать экзамены в аспирантуру – на сей МГУ, – и вновь не поступила. 4 октября она вернулась в Самарканд, а 7 октября к ней нагрянули с обыском.

С утра до вечера восемь сотрудников милиции проводили обыск, изъяв документы – выписки из книг, опубликованные, но касавшиеся истории крымских татар, а также недописанную рукописную "Информацию".

Спустя несколько дней, 14 октября, Айше объявили, что она является свидетелем по делу арестованных ранее активистов движения и должна выехать в Москву. На допросе в КГБ Самаркандской области выяснилось, что она арестована. Под конвоем на самолете её доставили в Москву.

Кримські татари: ціна війни, ціна миру

24 октября Сеитмуратовой было предъявлено обвинение в преступлении, предусмотренном статьей 74 Уголовного Кодекса РСФСР.

Ей инкриминировалось, что "она занималась составлением, размножением и распространением клеветнических документов, направленных на возбуждение национальной розни", из чего делался вывод, что "Сеитмуратова совершила преступные действия, направленные на возбуждение национальной розни".

19 мая 1967 года состоялся суд – секретный и закрытый. Она получила три года условного заключения и была выпущена из зала суда.

Несмотря на месяцы, проведенные в Лефортовской тюрьме, Сеитмуратова не отошла от движения.

Уже через два месяца после суда, 21 июля 1967 года, она в числе народных представителей участвовала во встрече в Кремле с председателем КГБ СССР Юрием Андроповым, Генеральным прокурором СССР Романом Руденко, министром внутренних дел СССР Николаем Щёлоковым.

"По поручению Политбюро ЦК КПСС" Андропов сообщил, что скоро будет принят указ Президиума Верховного Совета, реабилитирующий крымских татар. Что до вопроса о возвращении на родину, то, по словам Андропова, мнения членов Политбюро разделились.

5 сентября 1967 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР "О гражданах татарской национальности, проживавших в Крыму".

Когда Айше его прочла, возмущению ее не была предела.

Указ отменял решения государственных органов в части, содержавшей огульные обвинения в отношении "граждан татарской национальности, проживавших в Крыму", но утверждал, что они "укоренились на территории Узбекской и других союзных республик".

В постановлении Президиума Верховного Совета № 494, которое следовало непосредственно за указом, говорилось о том, что "граждане татарской национальности [...] и члены их семей пользуются правом, как и все граждане СССР, проживать на всей территории Советского Союза в соответствии с действующим законодательством о трудоустройстве и паспортном режиме".

Фактически документ закрепил последепортационный статус-кво крымских татар в местах высылки. Тяжёлое впечатление от указа не скрасило даже то, что Айше была принята в аспирантуру Института истории Академии наук Узбекской ССР.

Незадолго до защиты диссертации, 15 июня 1971 года Сеитмуратова была арестована вновь. При обыске у неё изъяли тетрадь со стихами, документы национального движения, а также обвинительное заключение и приговор по первому процессу. Ее дело было объединено с делом арестованного в мае того же года в Симферополе учителя Ленура Ибраимова.

Они обвинялись в изготовлении и распространении материалов, порочащих советский государственный строй (статья 191-4 УК Узбекской ССР). В конце июля 1971 года Ташкентским судом Ленур Ибраимов был приговорен к 2 годам лишения свободы, а Айше Сейтмуратова – к 3 годам лишения свободы.

Срок Айше отбывала в мордовских лагерях Барашево и Явас.

Отсидев "от звонка до звонка", 15 июня 1974 года она вышла из лагеря и вернулась в Самарканд.

После освобождения из лагеря Айше везде получила "волчий билет".

Из аспирантуры она была отчислена сразу же после ареста, в июне 1971 г., а вот закончить обучение ей так и не удалось: в аспирантуре ее не восстановили. К преподаванию ее больше не допускали.

Даже уборщицей в школу Айше не взяли – она была с высшим образованием. Тем не менее, её участие в национальном движении продолжалось: она часто летала в Крым из Узбекистана, собирая информацию о преследованиях крымскотатарских семей, пытавшихся прописаться в Крыму.

Эти сообщения служили материалом для "Информаций", распространявшихся среди крымскотатарского населения "инициативниками", а также передавались московским диссидентам для легендарной "Хроники текущих событий" – правозащитного бюллетеня, фиксировавшего факты нарушений прав человека в СССР.

В середине 1970-х у Айше уже не было иных альтернатив – либо новый тюремный срок, либо отъезд, подобно другим "антисоветчикам", на Запад.

Эмиграция

Летом 1978 года Сеитмуратовой наконец удалось добиться разрешения на выезд из СССР.

25 января 1979 года она прибыла в США. В аэропорту в Нью-Йорке её встречали родственники Ремзие и Абляким Сарайли, Шефика и Мамут Карачай, а также Петр Григорьевич и Зинаида Михайловна Григоренко.

Генерал і захисник кримських татар Петро Григоренко зустрічає незламну Айше в США

Через IRC – международный комитет беженцев – она получила квартиру.

В 42 года Сеимуратовой пришлось начинать новую жизнь. Она стала учить английский язык (в школе изучала немецкий); вскоре ее пригласили сотрудничать с радиостанциями "Свобода", "Голос Америки", где она вела передачи на русском, узбекском, азербайджанском языках. Преимущественно это были передачи о судьбе крымскотатарского народа.

В обороні не тільки свого народу, але й інших депортованих

За десятилетие заграничной жизни в качестве активистки крымскотатарского движения Сеитмуратовой сделано немало. С докладами о положении крымских татар она выступала на трёх форумах Организации Исламской Конференции: в Лондоне (1980), Париже – ЮНЕСКО (декабрь 1980), Куала-Лумпуре (Малайзия, ноябрь-декабрь 1981).

На последнем, приуроченном к 15-тивековой годовщине ислама, она была единственной женщиной-участницей, её лично приветствовал премьер-министр Малайзии.

В апреле 1980 года Сеитмуратова выступала в Сенате США, дважды была приглашена в Белый дом (1982 и 1988), была на приеме у президента Рональда Рейгана. В 1990 году встречалась с президентом Турции Тургутом Озалом.

В ноябре 1980 года Сеитмуратова участвовала в Совещаниях по Заключительному акту Хельсинки в Мадриде, а к последней – Венской конференции (1986) – написала и организовала издание на английском языке брошюры, посвященной защите Мустафы Джемилева, находившегося в это время в заключении в Магадане.

Брошюра и Обращения с просьбой содействовать скорейшему освобождению Джемилева были ею переданы министрам иностранных дел 35 государств-участников конференции.

Сеитмуратова выступала в парламентах Канады, Англии, Италии, Турции, Франции, в Конгрессе США; читала лекции в университетах и колледжах разных стран.

Темой всех её выступлений была борьба крымскотатарского народа за возвращение на родину - в Крым.

"Невже у нас знову хочуть забрати батьківщину?"

Сеитмуратова принимала активное участие во многих международных общественных организациях: "Международная амнистия" (центр в Лондоне), "Международная лига по правам человека" (Нью-Йорк), "Американская Хельсинкская группа" (Нью-Йорк) и др.

В 1986 году в двенадцати странах она организовала "Комитеты в защиту Мустафы Джемилева", боролась за освобождение Юрия Османова, Решата Аблаева и других крымскотатарских политзаключенных.

В родном Крыму

Ровно спустя 11 лет после отъезда из СССР, 20 ноября 1990 года, Айше прилетела в Узбекистан, чтобы посетить могилы матери, старшего брата и сестры. Соотечественники принимали ее как национальную героиню.

А вскоре Айше вернулась в Крым – случилось это в 1992 году. Со свойственной ей энергией она окунулась в работу. Сеитмуратова основала благотворительный Фонд "Мерхамет еви" ("Дом доброты") по оказанию гуманитарной помощи крымским татарам.

Её авторитет в крымскотатарской диаспоре был настолько высок, что она собирала огромную помощь для своих возвращавшихся в Крым соотечественников.

"Российская Федерация против Мустафы Джемилева"

В 1992-1993 годах Сеитмуратова тоннами раздавала помощь женщинам и детям, детскую одежду. В 1996 году самолетом через Нью-Йорк и Стамбул она привезла оборудования на 12 тысяч долларов в медицинский центр.

С 2001 года работает инициированный ею пансионат для одиноких крымскотатарских стариков "Къартлар еви".

На вопрос, что толкнуло её этим заняться, Сеитмуратова ответила коротко: "Я дала слово старикам".

Долгие годы жизни отдала Айше Сеитмуратова этой работе. И хотя сегодня она уже не является директором пансионата, но часто навещает своих бывших подопечных, а они встречают ее с радостью и благодарностью.

Айше ханум (справа) серед мешканців пансіонату для одиноких кримців

Итальянский писатель и публицист, бывший директор Русской службы Радио Свобода Марио Корти написал о ней так:

"Праведник тот, кто жертвует собой ради других людей. Праведники рождаются у всех народов, они могут исповедовать ту или иную религию (или никакой), но при этом они не суть исключительное достояние своего народа или своих единоверцев. Праведники принадлежат всем нам и примиряют нас с родом человеческим. Одна из таких праведников – Айше ханум".